"Вспомним всех поименно...". Рубрика к 75-летию Победы в Великой Отечественной Войне. МИХАИЛ ИЛЬИЧ ДУШСКИЙ – МУЗЫКАНТ И СОЛДАТ

МИХАИЛ ИЛЬИЧ ДУШСКИЙ – МУЗЫКАНТ И СОЛДАТ

Каждый год в канун Дня Победы мы вновь и вновь вспоминаем о войне. Всё меньше среди нас остаётся ветеранов войны – тех, кто был в самом её пекле. Глубокими стариками стали дети тех лихих лет. И сегодня хранить и передавать следующим поколениям память о том, какую цену заплатил наш народ за возможность жить, о том, какие люди не щадили своих жизней в борьбе с великим злом, обязаны мы.

«Нет в России семьи такой, где б ни памятен был свой герой» - так поётся в одной известной песне. Но свои герои той войны есть не только в российских семьях – есть они и в организациях, учебных заведениях, которые ведут свою историю с довоенных лет. Есть они и в Саранском музыкальном училище. Здесь помнят преподавателей – музыкантов – участников Великой Отечественной, их было не очень много, но имя каждого вписано в летопись нашего учебного заведения. Кто-то из них вернулся, опалённый войной, к мирной жизни и в свою профессию, а кто-то остался лежать на полях боёв. И среди них талантливый композитор, фольклорист, педагог Михаил Ильич Душский.

Жизнь московского музыканта в 1936-1939 годах была связана с Мордовией. На фотографии выпускников Саранского музыкально-драматического училища 1939 года запечатлён его портрет – в 1938-1939 учебном году Михаил Душский преподавал теоретические дисциплины в нашем училище.

Михаил Ильич Душский родился в декабре 1913 года в Киеве. Его отец, Илья Евсеевич, окончив Киевский политехнический институт, стал крупным специалистом в своей профессии, а мать, Клара Нахмановна, воспитанница Высших женских курсов, была по специальности историком и хорошо играла на скрипке. Родители хорошо знали иностранные языки.

Влечение к музыке у Миши Душского проявилось в раннем детстве. Сильное впечатление на мальчика произвело первое посещение оперного театра: он, не отрываясь, смотрел на сцену и вслушивался в музыку оперы «Сказка о царе Салтане» Римского - Корсакова, а затем дома подобрал на рояле многие запомнившиеся мелодии. Родители стали развивать музыкальные способности сына, приглашая для него учителей.

В 1929 году семья переехала в Москву, и Михаил поступил в Московский музыкальный техникум имени Гнесиных в класс профессора Г.И. Литинского. В учёбе проявились целеустремленность, организованность, способность отказываться от второстепенного во имя главной цели. Как показательны, например, строки из сохранившегося письма Михаила к брату: «Организуется на 1 мая экскурсия в Ленинград, но хоть деньги у меня есть – я получил за урок –вероятно, не поеду, т.к. я должен кончить фугу».

В 1933 г. Михаил поступает в Московскую консерваторию и продолжает учиться в классе композиции Литинского. Соната для ф-но, которую он представил на вступительном экзамене, вызвала активное обсуждение комиссии и тревогу в душе абитуриента. В дневнике он напишет: «Экзамены кончились. Надо всё записать. Вчера ночью записал свое послание. «Уважаемый Г. Ильич! Заседание комиссии сделалось секретом Полишинеля и всё композиторское отделение знает и, понятно, смакует то отношение, которое я встретил в комиссии. Это, конечно, отбило у меня всякую охоту к дальнейшим темам. Если меня даже не примут, судя по разговорам, это не будет большой потерей для нашей Родины. Ваш Миша Д.»

Михаил, имеющий хорошую фортепианную подготовку, совершенствуется как пианист под руководством Г.Г. Нейгауза.

В своём дневнике он в подробностях, описывает каждую встречу, важную для него, например, фиксирует все замечания, которые делает ему С. Прокофьев после прослушивания фортепианной сонаты: «Влияние Скрябина и Метнера…Нежелательные параллельные трезвучия…». Похвала скупая: «Все пианистично, и играть это будет приятно».

«Я очень доволен своей жизнью, - писал Михаил. – Вся учёба чрезвычайно интересная, и каждый день глазам открываются новые тайны».

В 1936 году Михаил блестяще оканчивает консерваторию и становится аспирантом и педагогом-ассистентом на кафедре инструментовки Московской консерватории.

Летом этого же года Михаил Душский в составе творческой бригады композиторов вместе с Д. Мелких, Б. Трошиным командируется в Мордовию для собирания и записи мордовского песенного фольклора, а, в конечном счёте, для помощи в создании профессиональной музыки в национальной провинции – такова была практика того времени. В этой же бригаде и певцы – соученик Душского по консерватории И. Яушев, владеющий мордовским языком, и Т. Яушева. «Мордовский период» (1936 - 1939 гг.) в творческой биографии М. Душского оказывается чрезвычайно плодотворным. Интенсивная работа экспедиции 1936 года выразилась в посещении шести районов Мордовии, прослушивании 250 певцов и записи более 200 мокшанских и эрзянских песен. О важности обращения к мордовскому фольклору для себя, как композитора, Михаил Душский напишет в статье «Как я работал над мордовской музыкой». А затем появится первое произведение на основе народных песен – «Мордовская сюита», созданная в содружестве с Б. Трошиным. О премьере этого сочинения писала московская пресса, дав положительную оценку произведению молодых композиторов. Вторая – сокращённая редакция «Мордовской сюиты», созданная М. Душским, была исполнена в Саранске в 1939 году в первом концерте национальной музыки Мордовии. Затем появляются «Песенно-танцевальная сюита» для оркестра, хора и танцоров, «Песни Мордовии» для баса и симфонического оркестра, «Торжественная кантата» для солистов, хора и симфонического оркестра на слова мордовской сказительницы Ф. Беззубовой, вокальные сочинения на стихи А.И. Полежаева, поэтов П. Гайни, Н. Гусева и др. Молодой композитор с энтузиазмом погружается в работу с мордовским фольклором, а поняв основные его особенности, пробует сочинять свою музыку в духе мордовской, например, «Мордовские пляски» для двух скрипок. Михаил Душский сочиняет в тех жанрах, которых ещё не знала мордовская музыка: здесь и музыка к драматическим спектаклям, в том числе – к первому национальному «Литова» по пьесе П. Кириллова (премьера в 1939 году), и опера «Охотник Бажут» (2 картины 1 действия, которые были написаны совместно с Б. Трошиным, впоследствии бесследно исчезли). И было ещё много планов, но в 1939 году он покидает Мордовию – оргкомитет Союза советских композиторов ему поручает заняться изучением нартского эпоса Северной Осетии. Талантливый, работоспособный и инициативный музыкант, он и здесь успевает многое: созвать и провести съезд нартских сказителей (1941 г.), записать несколько десятков сказаний и танцевальных мелодий, старинных и современных народных песен, создать ряд вокальных и вокально-симфонических сочинений на стихи национального поэта Косты Хетагурова. Творческие силы – на подъёме. Впереди – защита диссертации…

Но всё оборвала война.

В ночь на 2 июля 1941 года в Кремле было принято решение о создании народного ополчения столицы. Одной из 16 (по числу районов) дивизий стала 8-я Краснопресненская, в которую вошли рабочие и служащие пресненских предприятий, студенты и преподаватели МГУ, ГИТИСа, нескольких институтов и Московской консерватории. Из 250 консерваторцев – музыкантов, композиторов, студентов, преподавателей, многие из которых имели так называемую «бронь» (освобождение от мобилизации) – была сформировано Вторая рота Первого батальона 24 полка 8 Краснопресненской дивизии – «Батальон имени Чайковского», как они сами называли своё подразделение. В числе добровольцев, записавшихся в ополчение по зову сердца, был Михаил Душский: «Мой долг быть сейчас там, где идут бои за нашу Родину».

Писатель Иван Вашка приводит свидетельства, записанные со слов бывшего командира первого батальона П.И. Сараева: «Из Московской консерватории 4-го июля прибыло около 200 ополченцев. На следующий день поступило распоряжение об освобождении из ополчения 25 человек, в числе которых были названы Давид Ойстрах, Абрам Дьяков, Арон Шерешевский, квартет имени Бетховена, Владимир Кривоносов и другие. Дьяков, Шерешевский и Кривоносов отказались воспользоваться возможностью вернуться к работе. Началась подготовка дивизии. Многие из ополченцев не подходили для фронтовой службы: кто по возрасту, кто по состоянию здоровья. Из-за щуплой фигуры чуть-чуть не попал в эту группу вторично и Кривоносов. Вспоминая об этом, Сараев рассказывал: "Но подкупало меня в нём его боевое настроение. Прислушался я и к мнению Дьякова, который говорил, что этот истинный патриот всё пересилит". Большинство из консерваторцев попали в 1-й батальон 24-го (потом - 1303-го) полка. Музыкантами укомплектовали 2-ю и частично 3-ю стрелковые роты этого батальона».

По замыслу командования, ополчение предполагалось использовать для непосредственной обороны Москвы. Оно в процессе обучения (большинство молодых ополченцев не имело боевого опыта, а если имели навыки владения оружием, то приобретали их в военно-спортивных кружках) в течение двух месяцев, должно было также участвовать и в строительстве оборонительных рубежей под Москвой.

События развивались стремительно и драматично. 10-го июля началось Смоленское сражение. Угроза Москве увеличилась, и 20-го июля Краснопресненскую дивизию направили на сооружение Можайской линии обороны – рубежа западнее Рузы по линии Деменцево - Хотилово. Уже 30-го июля Краснопресненская дивизия вошла в состав 32-й армии вновь созданного Резервного фронта и должна была переместиться дальше на запад, выйдя на Ржевско-Вяземскую линию обороны. Перемещаться приходилось по ночам, под постоянными бомбёжками – дивизия понесла первые потери. Утром 4-го августа полки прибыли в район Семлево для занятия своих рубежей. Немецкие самолёты ежедневно обстреливали и бомбили населённые пункты, места скопления людей и транспорта, высаживали диверсантов и десанты. В конце августа Краснопресненская дивизия народного ополчения стала именоваться 8-й стрелковой дивизией и, фактически, перестала считаться ополчением. Принявший командование Резервным фронтом, Г. Жуков, прямо указывал на отсутствие боеготовности у бывших дивизий народного ополчения, и всё же, готовя новое наступление на Ельню, 30-го августа он направил 8-ю стрелковую дивизию на Днепровский рубеж.

Операция "Тайфун" началась 29-го сентября. В ночь на 4-е октября, когда подразделения 8-й дивизии подходили к исходным рубежам, предназначенным для атаки по направлению на Варшавское шоссе, вдруг, неожиданно для себя, столкнулись здесь с немцами. 7500 бойцов-музыкантов 8 дивизии были выставлены против трёх немецких дивизий по 15000 хорошо обученных солдат при поддержке около 30 танков.

«Утром 4-го октября... было всё спокойно. Предрассветную тишину нарушал лишь стук лопат... или приглушенные голоса командиров... к 7 часам утра... послышались выстрелы... гитлеровцы пошли в атаку. С командного пункта я хорошо видел расположение 2-й и 3-й рот. Противник там наступал. На 3-ю роту обрушился настоящий град снарядов и мин" (из воспоминаний участника тех событий).

Нет точных сведений о том, какую именно военную работу выполнял на фронте композитор Михаил Душский: ни на одном из существующих сегодня порталов об участниках войны – «Память народа», «Подвиг народа», «Дороги памяти» – не удалось найти упоминание о добровольце Душском: он не успел получить наград – он был одним из миллионов рядовых солдат, которые просто погибли, защищая свою страну.

Встречалась информация, что он был миномётчиком. По словам А.И. Макаровой, лично беседовавшей с сыном М. Душского Вадимом Михайловичем, не исключено, что он был какое-то время переводчиком.

В семье сохранились письма М. Душского с фронта. Заметно, как постепенно более серьёзным становится их тон. «Пью сырую воду, ем самую грубую пищу и чувствую себя великолепно». «У меня всё в порядке, я здоров. В Москве придётся быть нескоро: мы уже далеко от неё… Не думай, что здесь голодно, но просто иногда хочется, чтобы запахло домом…». «Нахожусь в очень трудных условиях, не знаю, какая участь меня ждёт. Передайте Нонне (имя жены – М.Г.), чтобы она воспитала сына так, чтобы он был сильным…чтобы мог сам себя защитить, чтобы не был таким неженкой, каким некогда был его отец».

А потом письма, отправленные на фронт, стали возвращаться с пометкой «за ненахождением адресата».

Долгое время родные Михаила Душского не знали, где и когда он погиб. Но в 2005 году поисковый отряд «Надежда» под руководством С.П. Татаркина обнаружил останки 28 бойцов 8 Краснопресненской дивизии, погибших в октябре 1941 года в жестоком кровавом бою, когда в течение 48 часов их подразделение сдерживало натиск превосходящих в разы вражеских сил на подступах к Москве, давая возможность подтянуть более мощные силы к этому рубежу. Одним из бойцов оказался рядовой Михаил Душский. И теперь точно известно, что он погиб в бою недалеко от деревни Уварово под г. Ельня Смоленской области. Ему было только 27 лет.

Сын Вадим Михайлович Душский присутствовал на митинге и на церемонии перезахоронения найденных останков. «Местный священник, молодой, с курчавой чёрной бородой, произнёс слова заупокойной молитвы и бойцы были погребены в землю, которую они защищали. Я подобрал небольшой кусок земли, привёз ее на Ваганьковское московское кладбище и поместил на могилу своих близких родичей. Было у меня ощущение, что я похоронил своего отца», – написал он в своём очерке.

Сегодня нам хорошо известны имена композиторов и музыка Аркадия Островского, Тихона Хренникова, Григория Фрида, Николая Будашкина, Вадима Салманова, Назиба Жиганова, Сергея Туликова, Александра Локшина, мы знаем пианиста Виктора Мержанова и органиста Леонида Ройзмана, музыковедов Израиля Нестьева, Виктора Беркова и Веры Васиной-Гроссман…Михаил Душский – из этого поколения, с некоторыми из них он вместе учился и работал, он мог бы жить и творить, и, наверное, мог бы стать не менее известным и знаменитым. Но он выбрал другой путь…

В 1974 году на концерте из произведений композиторов, погибших в Великой Отечественной войнев Малом зале Московской консерватории, Т.Н. Хренников во вступительном слове сказал: «Большинство композиторов находились в начале своего творческого пути, но успели уже обратить на себя внимание нашей общественности. Если бы не преждевременная смерть, сегодня эти люди, вероятно, во многом определяли бы лицо советской музыки…».

И можно только сожалеть о том, как много потеряла наша культура, потеряв этих талантливых людей.

Несколько лет назад ушёл из жизни и сын Михаила Душского: выросший без отца, он всю жизнь бережно хранил память о нём, бесценные документы, дневник, записки, письма, рукописи произведений; он разыскивал его сочинения и ходатайствовал об их издании и исполнении. Память о Михаиле Душском хранят в Московской консерватории и московском доме композиторов, где установлены мемориальные доски с его именем. О нём помнят в Северной Осетии, и конечно, в Мордовии. Музыковед Альбина Ивановна Буянова (Макарова) исследовала биографию и творчество М. Душского, а установив контакт с Вадимом Михайловичем Душским, получила копии важных документов и ноты некоторых произведений. Это дало возможность организовать в Саранске два концерта из произведений композитора – один из них состоялся в Саранском музыкальном училище в 2015 году. И это было потрясающее чувство – причастности к очень важному открытию.

Сочинения Михаила Душского сегодня есть в репертуаре исполнителей Мордовии. Думаю, что это святой долг коллег-музыкантов сделать всё возможное, чтобы музыка, созданная этим талантливым композитором, не пожалевшим жизни во имя будущего страны и народа, звучала как можно чаще – как живая память о нём.

М. Голубчикова, музыковед