"Вспомним всех поименно...". Рубрика к 75-летию Победы в Великой Отечественной Войне. Дети войны. Зоя Абильевна Гаврилова (Мирхайдарова)

Дети войны.

Зоя Абильевна Гаврилова (Мирхайдарова)

Гаврилова (Мирхайдарова) Зоя Абильевна – преподаватель музыкально-теоретических дисциплин Саранского музыкального училища имени Л.П. Кирюкова, педагог с огромным стажем. После окончания Казанской консерватории в 1967 году она получила назначение в Саранск с предоставлением жилплощади как молодому специалисту, да так здесь и осталась.

За 50 лет работы в Саранском музыкальном училище она преподавала предметы специального и общетеоретического курса на теоретическом и исполнительских отделениях, 20 лет была заведующей циклом общетеоретических дисциплин. Многие ее выпускники и сегодня работают в училище: О.Н. Костина, А.Е. Пивкин, В.А. Малышева, Н.Н. Толченникова, А.Н. Рязанова, Т.В. Галагуцкая, Е.А. Щербакова, В.Г. Трунин. Еще больше ее учеников работают в музыкальных школах города и республики. Это глубоко интеллигентный, культурно эрудированный педагог. Зоя Абильевна проходила очные курсы повышения при Государственном музыкально-педагогическом институте имени Гнесиных под руководством Г. Фридкина, при Ленинградской государственной консерватории под руководством Л.М. Масленковой, при Государственном Московском Радиокомитете под руководством Ю.Б. Борина, несколько лет работала на Радио Мордовии. Ее методическое пособие «Хрестоматия по гармоническому анализу «Энгармоническая модуляция», созданное для преподавателей и студентов училища, получило высокую оценку профессора Нижегородской консерватории имени М.И. Глинки Л.А. Птушко и пользуется в библиотеке училища большим спросом.

Для семьи Гавриловых годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. стали временем очень суровых испытаний – испытания страхом за судьбу родных и близких, испытания голодом, холодом…

Родители Зои Абильевны познакомились, будучи студентами Казанского техникума искусств, потом поехали вместе учиться в Москву, там расписались, жили в общежитии творческих вузов на Трифоновке. Свидетельство о рождении Зои получали в отделе ЗАГСа Дзержинского района г. Москвы. В июле 1941 года отец ушел на фронт, а мама с дочкой вернулись в Казань, в отчий дом. Жилось очень туго. Мама, Ираида Петровна, много работала, так что все заботы о девочке легли на плечи бабушки, Марии Федоровны. Именно бабушка приучила Зоеньку к литературе, научила хорошему литературному языку. Бабушка читала ей рассказы Чехова, Толстого. Она читала с таким чувством и в лицах, что чтение «Лошадиной фамилии» превращалось в настоящий театр! Чтение было любимым занятием девочки, когда из-за болезни она вынужденно оставалась в постели. В доме дедушки Петра Ивановича Гаврилова была богатейшая библиотека с редчайшими, раритетными изданиями: У. Шекспир, Ж.Б. Мольер, Г. Ибсен, Г. Гейне, И. Гете…и вся русская классика! Зоя Абильевна с гордостью отмечает, что все шестеро детей дедушки получили высшее образование. К сожалению, часть библиотеки в годы войны бабушке пришлось выменять на муку, сахар, крупу, другие продукты.

У детей эмоциональная память. Детские воспоминания Зои Абильевны образно яркие. Осмысление тех событий происходило гораздо позже, уже в зрелом возрасте, а в то время это было просто открытие ребенком жизни, и открытия эти не всегда были радостные, а иногда и вовсе страшные. Из ее детских воспоминаний:

«Мне 3 или 4 года. Над Казанью сбит немецкий самолет. Я увязалась с ватагой соседских мальчишек. И, как сейчас, перед глазами – на перекрестке улиц груда металла, а на заборе висит осколок обшивки этого самолета с крестом...

В городе вводили затемнение, и нельзя было включать свет. Все окна были закрыты черной бумагой, а тусклый лампадный огонек от бабушкиной иконы был единственным разрешенным источником света. Это было непонятно и страшно …

Наш частный дом в годы войны подлежал подселению эвакуированных. Например, в одну из комнат поселились четыре летчицы. Было интересно и удивительно смотреть на девушек с погонами. А в 1943 году подселили семью сотрудника НКВД с двумя сыновьями 9 и 11 лет. Как-то старший показал мне аптечный пузырек, в котором были серебристые, блестящие пуговки-капсули – от патронов, как я сейчас понимаю. Мне хотелось попросить их для кукол, но он все бросил в горящую печку и закрыл дверцу. От сильного взрыва выбило несколько кирпичей, пролетевших в соседнюю комнату, где мама в этот момент занималась на рояле. Не помню, как мы спаслись, мужчины в это время были на работе. Долгое время на белой печке было темное, замазанное глиной пятно. Это было страшно…

Перед 7 ноября 1943 года соседи кричат в окошко: Марь Федоровна, в домоуправлении дают гостинцы для детей фронтовиков! Бабушка сходила, принесла мне полтора пряничка. А на Новый год дали два квадратика сахарной помадки...

Хлеб… На 230 номерном заводе в какой-то праздник работникам выдали белый хлеб. И соседи несли этот белый батон. Я его увидела первый раз…

Зима 1944 года, все уехали на работу. Мы одни дома с бабушкой. Бабушка профессионально шила, была замечательной портнихой. К нам привозили раскроенные гимнастерки, бабушка их сшивала: сметывала на руках, потом отшивала на машинке. Я сидела рядом и помогала, вдевала нитку в иголки, так как ей было неудобно это делать самой и приходилось останавливать работу. Потом я аккуратно вытаскивала эти сметанные ниточки, чтобы использовать их еще раз…

Дедушка работал бухгалтером в ТЮЗе и тоже получал рабочую карточку. На Новый год для детей работников ТЮЗа показали «Аленький цветочек». Я помню, как меня напугало Чудище, потому что в его глазах горели зеленые лампочки…

Хорошо помню, как мужчина во дворе встал на бочку и рассказывал, что по радио объявили Победу. Дома были только старики, дети, женщины, и радио было не у всех...

Зима 1946 г. Мама, Ираида Петровна, работала в первой музыкальной школе Казани, участвовала в концертных бригадах. У нее на работе организовали елку для детей. И надо было спеть что-то, чтобы получить гостинец. Я вспомнила, что мама с концертной бригадой у нас дома репетировали «Темную ночь», ее и спела, так как детских песен не знала. Выучила только то, что мама репетировала со своей бригадой…

Когда в 1946 году я пошла в школу, здание 15 женской школы была еще занято госпиталем. Мы пришли 1 сентября в маленькое деревянное здание, временно отведенное под школу и совершенно под нее неприспособленное. Ничего не было. Тетрадь резали пополам. А иногда первые буквы дети выводили на обоях, из которых бабушки и матери делали тетрадь…»

«Все для фронта! Все для Победы!» – этот лозунг военных лет в тылу воплощали близкие родственники Зои: один родной дядя по маме, Геннадий Петрович Гаврилов, строил самолеты на северном Урале, потерял от цинги все зубы. Другой, дядя Павел, был строителем путей, строил дорогу от Самары до Сталинграда. Старший их брат, Александр, участвовал в экспедициях на севере по лесозаготовкам. А будущий любимый педагог, глубоко почитаемый профессор А.А. Бренинг в это время как «сын врага народа» строил железнодорожную ветку до Ульяновска, а с 1943 г. работал на лесоповале. «Семья Бренингов – знаменитая для Казани фамилия музыкантов. Ольга Арнольдовна Бренинг – однокурсница мамы. На снимке первого выпуска Казанской консерватории Ольга Арнольдовна и Ираида Петровна стоят рядом, как давние подруги. В последующем, Арнольд Арнольдович и его младший брат, скрипач Рудольф Арнольдович, были мамиными коллегами в Казанском музыкальном училище».

В действующих войсках на фронте всю войну прошел отец Зои Абильевны. Абиль Мирхайдаров был членом ВЛКСМ, художником по профессии, не успевшим окончить ВХУТЕМАС. Перед самой войной он выполнил соответствующие нормативы и получил значок «Ворошиловский стрелок». Абиль Мирхайдаров был призван на войну снайпером, а затем направлен в роту ПТР [рота противотанковых ружей]. Сальские степи в 1942, Курская битва в 1943… В составе воинской части 1 Украинского фронта отец дошел до Болгарии, Чехии. В боях за Германию 1945 г. в звании старшина он был награжден медалью «За отвагу».

Было очень страшно, по рассказам папы: «В Сальских степях зимой сильные морозы и ветра без снега, так что на земле невозможно скрыться. При обычной артподготовке остаются воронки, где потом прячется пехота. Здесь же позиционных боев не было, все силы в это время были стянуты к Сталинграду. Солдаты вынуждены были рыть саперной лопатой мерзлую землю. Человек лежал на земле и был открыт. У немцев шли танки, у нас же были только роты ПТР. Было тяжело психологически. Марки танков были с разными характеристиками, требовали разного расстояния и точки прицела для их уничтожения». Степи достались жестокой ценой, в битвах за них, по официальным данным, потери состава доходили до 70%. «У папы было яркое образное мышление. Он как-то в 1946 году, сидя за кухонным столом с мамой, привел пример: вот мы сварили пшенную кашу, а одна пшеничка осталась сырая – это я остался жив».

После войны отец Зои Абильевны часто повторял стихотворение К.А. Симонова «Жди меня» и особенно последние строки из него:

«Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой».

Зоя Абильевна вспоминает, что у отца были «золотые руки», он умел все. И первые ползунки своей любимой дочке Азочке сшил именно папа. Отвечать за всё и уметь всё – так приучали воспитанников детского дома, куда он попал в 12 лет. Вернувшись с фронта, отец стал работать в бутафорском цехе Казанского оперного театра на улице Горького.

Это был удивительно чистый и доверчивый в бытовых вещах человек, с привитыми в детском доме чувствами ответственности, товарищества, взаимовыручки, патриотизма. С фронта он не прислал ни одной посылки семье: «это не мое, как я могу взять?» Отец принес маленькой дочери с фронта маленький перочинный ножичек и коробочку акварельных красок. Наверное, вот эта душевная чистота помогла ему выжить в тех нечеловечески страшных ситуациях, но не спасла от ранней смерти:

«Он умер 9 марта 1974 года, прожив всего 64 года»...

Беседу проводила О.А. Потехина